Бывший наркоман из Балашихи: «Не хочу валяться в нечистотах. Я хочу жить!»
Грише 32 года. Двенадцать лет он был героиновым наркоманом. Последние два года борется за свою жизнь – стиснув зубы, противостоит смертельно опасному соблазну. Портал «РИАМО в Балашихе» публикует откровенный монолог бывшего наркозависимого.
Заведующий наркодиспансером Балашихи: «Алкоголизм на дому не вылечить»>>
Клеймо
Сколько себя помню, у моих родителей и дня не проходило без водки, сборища местных алкоголиков и драк. В одной из них отец схватил нож и нанес своему другу 16 ножевых ранений. Тот остался инвалидом, а батю отправили в тюрьму. Мне было девять лет – на столько же он отчалил в колонию строгого режима.
После истории с отцом у матери совсем «кукушку снесло», она начала бухать еще больше. Рос я сиротой при живых родителях.
Мать никогда не ходила на родительские собрания, не интересовалась, где я был, не проверяла мои уроки – полный игнор по всем фронтам.
Как-то учителя поймали меня с сигаретой за углом школы. С этого и понеслось: на меня, как на ездовую кобылку, приклеили листок с кличкой – «неудачник». Только и слышал – «Будешь как отец», «Пойдешь по накатанной», «Да что с тебя взять», «Весь в родителей». Сам сделал уроки, решил сложную задачу – а училка не верит, мол, мозгов тебе не хватит, списал.
Короче, на меня клеймо повесили, и я решил ему соответствовать. Тупым и конченым меня считают – таким и буду.
Врач‑инфекционист из Балашихи: «ВИЧ – не помеха полноценной жизни!»>>
Друзья
В классе седьмом или восьмом друзья со двора научили нюхать клей. Токсикоманили по полной. Иногда, если удавалось раздобыть травку, курили. Так и выросли всей кучей – Куцый, Белый, я и Белобрысая. Все мы были несчастными, одинокими, с пьющими родителями. На том и спелись.
Ирку (она же Белобрысая) в старших классах к себе забрала какая-то тетка – отмыла ее, приодела, в нормальную школу отправила. Вслух я возмущался, что Ирка нас покинула, а в душе радовался за нее. И завидовал, конечно.
А Куцего и Белого уже давно нет в живых: один умер в 2011 от передоза, другой – спустя год по той же причине.
ВИЧ‑положительная из Балашихи: «Боюсь, что на меня будут показывать пальцем»>>
Первая доза
Учителя «дотянули» меня до девятого класса, чтобы я им статистику не портил, а потом вытурили из школы. Я остался вообще без дела.
Матушка продолжала бухать, отца отпустили по УДО или какой-то там амнистии, но ненадолго – вместе с дружками он ограбил и избил старушку из соседнего подъезда. Снова забрали, дали ему еще восемь лет.
Лет в семнадцать я решил, что уже вырос, так что нюхать клей как-то уже несерьезно.
Тогда я устроился разнорабочим на рынок – был мальчиком на побегушках: принеси-подай-стаскай-помой. Работенка адская, но зато деньги водились. Вот тогда я и купил первую дозу героина. И понеслось.
Мне двух раз хватило, чтобы стать на 100% зависимым от герыча – так мы называли наркотик в своих кругах. Сначала такие ощущения клевые, а потом героин нужен только для того, чтобы снять ломку.
Месяц без кофе: эксперимент корреспондента «РИАМО в Балашихе»>>
Деградация
Вы хоть знаете, что такое ломка? Вот представьте: температура под 40, тело горит, кости наружу выворачивает. В свою первую ломку я даже щупал ноги – мне казалось, что мои суставы вот-вот прорвут кожу и вывалятся наружу.
Во время ломки вообще ни о чем больше не думаешь – лишь бы дозу найти, уколоться.
Вообще ничего святого не остается, никаких принципов или морали – ты становишься конченым ублюдком.
Что я имею ввиду? Вот вы станете воровать у друга, с которым работаете и делите хлеб? А я воровал, врал, изворачивался. Упер из дома все, что плохо лежало. Даже батин золотой зуб продал, который он мечтал вставить, когда «отчалится» с зоны!
И кололся я где ни попадя. Однажды развел дозу в туалете торгового центра в Балашихе. Даже в кабинку не зашел – в общей зоне, так сказать, стою, «вштыриваюсь». И заходят какие-то пацанята лет семи-восьми. Выпучили глаза, смотрят. А я бросил свой шприц и убежал.
Балашихинцы о диетах: «Плевать на здоровье, буду худеть любой ценой!»>>
Братья по беде
Всю сознательную жизнь я был паршивым псом, которого все шпыняли, пинали, кому бросали только объедки. Вроде, учителя правы были – разве я мог вырасти нормальным человеком в семье уродов?
Но я всегда был в шоке от того, какие разные люди кололись со мной из одного шприца. Девка-отличница, в институте училась – друг подсадил на героин. Бывший бизнесмен из Новокузнецка, который когда-то жил в крутой квартире, пил шампанское и летал в разные страны. Начал с кокаина в ночных клубах – закончил самым «бодяжным» героином в подворотнях Балашихи.
С нами еще «торчал» пацан молодой – достала его родительская любовь и опека, сбежал из дома, к наркотикам пристрастился. Умер от передоза на моих глазах.
Сколько я так людей похоронил? Много. Видишь, что пена белая изо рта пошла – плохо дело, вызываешь скорую, если сам в состоянии. Иногда как овощ сидишь, не можешь конечностями двигать и просто смотришь, как человек «затухает». Но если ты в норме, то звонишь в скорую, а как только слышишь, что она подъезжает, уносишь ноги. А то и тебя заберут, на учет поставят, лечить будут.
Бодипозитив, феминизм, «плюс‑сайз» и крайности: мнение психолога>>
Борьба за жизнь
Три года назад умерла матушка. Я даже на похоронах не был – был занят тем, что искал денег на дозу. Про отца даже не слышал – живой ли?
Однажды шел под дождем – грязный, одежка рваная, в руку занес какую-то заразу – она распухла, покраснела, болела. Думал о том, что пора бы мне сдохнуть, как и всем моим знакомым наркам. Тут звонит телефон – его я забрал у одного друга, ему он больше не нужен. Оказалось, наш общий кореш – мы с ним кололись год, наверное, а потом он куда-то пропал.
Думали, помер от передоза. Но нет – живой. Да еще и в завязке семь месяцев.
Примчала за мной машина, отвезла в небольшой дом в Раменском районе. Там было что-то вроде реабилитационного центра, но только без капельниц, врачей, лекарств. Обычный дом с большим огородом. А живут в нем наркоманы и алкоголики. Трудятся, за жизнь борются.
Так бывшие наркоманы помогают тем, кто не слез. От чистого сердца. А ты взамен помогаешь по дому – огород вскопать, воду натаскать. У каждого своя, важная работа. Вот только за ограду выходить нельзя, пока не будешь готов.
Токсичная благотворительность: как мошенники наживаются на доброте людей>>
Новый этап
Прожил в Раменском около года. Конечно, были и ломки, и попытки сбежать в «большой мир» – за дозой. Каждый раз меня останавливали, спасали. И только через 12 месяцев, когда я был уверен в том, что снова не пойду по накатанной, я вернулся домой.
В общей сложности не употребляю наркотики около двух лет. Бросил курить и пить – а то как снежный ком: начну с сигареты, а закончу героином. Устроился на работу грузчиком. Меня устраивает, денег на жизнь хватает.
О местонахождении отца я так ничего и не узнал. И ладно, живу один, в спокойствии и тишине.
Но жизнь, конечно, не малина. Трудно, очень трудно бороться с соблазнами – иногда чуть ли не до обморочного состояния охота хотя бы сигареткой затянуться или сделать глоток пива.
А еще мне снится, как я «вштыриваюсь» героином. Вот уже год снится. Но я держусь изо всех сил. Потому что не хочу больше валяться в нечистотах, белой пене и блевотине. Я хочу жить.